Если бы он был агентом НКВД, ему б не пришлось уничтожать все документы. Его родители и братья были героями, поэтому вопросов бы у Цанавы не возникло.

Зеленский же видел, где родился Евгений и спросил, польское ли у него сердце. Получив утвердительный ответ на варшавском диалекте польского, он и не стал копаться в формальностях.

Никого из живых Сенько уже нет, одна лишь внучка, которая мало что знает. Поэтому строить всякие версии нет смысла, так как проверить их невозможно

Как мог сын советского офицера, который с матерью в малом возрасте удрал в советскую Белоруссию быть польским гражданином?  

Вы во главу ставите бумаги, но есть ещё жизнь, которая по разному распоряжается людьми. Зеленский же не зря сначала отправил его в военкомат 

С формальной точки зрения может и так, но судьба, видимо, распорядилась иначе.

Вот оригинальный диалог  Евгения Сенько с Зеленским. Судя по всему, гражданство у него было советское:

– Так пан не есть польским обыватэлем?  Проше, взенть свои паперы и марш в Котласский военкомат! 

– Для меня вшистко едно, где я бэндэ биць шваба, цо в Российской армии, цо в Польской.

Читал я эти пасквили. Их в интернете очень много, так как дискредитацией генерала занимались и свои, и чужие. Особенно усердствовал бывший порученец Андерса Ежи Климковский, которому заказали в социалистической  Польше написать воспоминания. А ведь Андерс, несмотря на то, что Климковский был завербованным ещё НКВД и подосланным казачком, знал об этом, но не расстрелял его, хотя мог.

Поскольку брат моей матери был руководителем ветеранской организации андерсовцев в Америке, у меня есть целая библиотека разных материалов, включая отзывы о нём польских военных и однополчан, а также высокопоставленных американских генералов.

Но самое трогательное - письма вывезенных с армией польских детей, которых содержали   офицеры армии Андерса, отказываясь от присвоения очередных званий в пользу их содержания. Андерс также направлял немалые суммы из своих средств. 

Через много лет после войны моя мать поехала навестить брата. Увидев на его рабочем столе  гору писем этих уже оперившихся детей, она из любопытства открыла лежавшее сверху.

Дочитать до конца она его не смогла, залилась слезами и спросила: "Неужели это правда?"

Дядя Казимир с улыбкой ответил: "Зачем им мне врать? Сегодня они милостыню не просят. Теперь ты понимаешь, почему я не генерал, а всего лишь майор, хотя был рядом с Андерсом?"

Я детали до мелочей не знаю, поскольку общался только с его внучкой, которая, узнав, что я написал очерк о генерале Андерсе, передала мне остатки записей с  устным изложением обрывков его биографии, которые я привёл.

Знаю только, что после 1939 года все Сенько проживали в Минске и   Евгений оттуда был мобилизован в РККА.   В документах место рождения  и национальность были указаны - Польша, поляк.

Место  жительства семьи Сенько до 1939 года мне не известно, так как отец-офицер служил в РККА и, скорее всего, находился в какой-нибудь воинской части в восточной Белоруссии. 

Судя по практике наших мест, красивые полячки не свяжут свою жизнь с молокососом и тем более не бросятся, очертя голову, за ним во враждебную страну. 

Отец Евгения был наверняка лет на десяток старше матери. Так что к началу войны он вполне мог демобилизоваться и остался жить в Минске с женой и тремя сыновьями, один из которых, Евгений, был в 1940 призван в армию.

Будет возможность встретиться с внучкой Евгения Анжеликой, уточню некоторые детали, хотя она была очень маленькой, когда Евгений умер

Но был и вернувшийся с фронта папа - советский пропагандист, поэт и организатор всех местных мероприятий.

Поэтому, как вы правильно заметили, сложился баланс :)

Прожив в местечке с довоенной численностью почти в 4 тысячи человек, где более 2-х тысяч евреев были потом уничтожены немцами, я видел послевоенный срез общества.

Та часть, в основном интеллигенция, которая считалась советами неблагонадёжной, в 1939 году была вывезена в ссылку вместе с детьми.

Мужчины были призваны в польскую армию, пленены, попали к Андерсу или в Армию в составе советских войск. Большинство погибло, уехало в Америку и т.д. Вернулись единицы. И совсем не для того, чтобы уезжать в Польшу.

Таким образом, в Польшу подались в конце 50-х те, кто со времён 2-й Речи Посполитой имел там хорошо живущих родственников. Таких у нас набралось около 50 человек, в том числе некоторые мои родные.

Бабушек моих они приглашали, но те не поехали. Так было везде.

МГБ никого не вербовало и не агитировало, так как в этом не было никакой необходимости. С фронта прибыли демобилизованные и начали всем управлять.

У нас в послевоенной школе было больше учителей мужчин, чем женщин. Они составили костяк местной интеллигенции вместе с работниками сельсовета, совхозным руководством.

Вот и вся музыка.

Я, Владимир, книги о нём видел только в польском варианте. Есть русская публикация на российском военном сайте. Кликните в Гугле "Мемуары генерала Андерса" и там увидите "Без последней главы". Прочитав их, я думаю, и вы его зауважаете.

Я много занимался этой темой, читал и пасквили, которые болтаются в интернете на русском языке, и всякую другую всячину. Но, взвесив все "за" и "против", пришёл к выводу о том, что этот человек сделал очень много для своего народа. Гораздо больше, чем прославляемые сейчас.

Много сделал он и для нас, белорусов, которые в то время были по документам поляками, но давно жили на наших территориях и видели в нашей стране свою Родину.

Рассказав о судьбе Евгения Сенько, я поставил вопрос о необходимости отражения боевого пути наших земляков, воевавших против коричневой чумы на других фронтах 2-й мировой войны. Думаю, что власть прислушается. Да и все участники дискуссии помогли актуализировать эту тему.

Спасибо за беседу

И за Россию и в России умирали также очень многие. Это была не игра в одни ворота, а война.

Никто из андерсовцев, за редким исключением, на Родину не вернулся.

Брат моей матери, герой Монте-Кассино, уехал в Мексику, а потом в Америку и когда из Польши приехали его агитировать вернуться под фанфары, он их на порог не пустил и выпроводил со словами: "А где вы раньше были?"

В конце 50-х всем, кто по паспорту был полякам, разрешили выехать на родину.

Из западной Белоруссии много уехало, в том числе мои родственники. 

А вот мои бабушки не захотели и правильно сделали. Они здесь родились, здесь и умерли на своей родной земле.

Многие интернированные тоже вернулись, так как в ссылке образовали семьи. Всякое бывало