Когда какая-либо культурная традиция попадает в струю евро-американского культурного мейнстрима, она неизбежно вульгаризируется. Это значит, что она максимально упрощается, лишается большей части своего "смыслового" объема, теряет полутона эмоциональных красок и во многом шаблонизируется. Так было и с арабской культурой (в средние века), и с индийской (Кришна конечно "Харе", но как-то...), и с японской (привет манге!), и с индейской (спасибо т-щу Кастанеде). С ростом интереса к фентези и соответствующим компьютерным играм на первое место вышла кельтика — повальное увлечение архаичным (внимание: не устаревшим, а древним) фольклором доримских и догерманских насельников Франции и британских островов.

Все бы ничего, — интерес к истории и все такое, — но современная эксплуатация кельтской тематики приводит к "уплощению" образов, к их формализации в самом плохом смысле этого слова. По-живому обрезаются сложные связи между образами, ретушируются противоречия в мотивациях и поведении, цели и роли силком встраиваются в чужие схемы, фактически различные образы обзываются одним каким-либо топовым именем, затем выпячивается одна-две специфические черты и... На рынке фантастических образов новый товар! Для оптовиков — СКИДКИ!!!

Баньши поёт в фолк-группе грустные песни.

Говорят, что нет ничего чудесней,

говорят, это лучше

любых концертов и оперетт.

Просто вот услышать — и умереть.

Дана Сидерос "Мой балаганчик, где я барабанщик", Азбука: Б

К сожалению, в мире картинок — ТВ, кино, Интернет, компьютерные игры — такая шаблонизирующая судьба сегодня преследует многих. И многих она уже настигла... В число таких "настигнутых" попала и банши. Она стала еще одним клише, с котором вроде бы все знакомы ("О да! Крик банши, знаем-знаем... Баньшай, ага..."), но на самом деле знаний о ней — сугубый ноль. Ну или почти сугубый... Потому что считать информацией лапидарный тезис о длинноволосой призрачной женщине, чьи пронзительные вопли толи предвещают чью-то смерть, толи призывают ее — несолидно. Потому давайте проведем небольшое исследование того, кто же она такая — кельтская банши.

… за стенами большого дома раздался тончайший чистейший протяжный звук, словно кто-то провел ногтем по краске или кто-то скользит по сухому стволу дерева. Затем послышался чей-то слабый стон и нечто похожее на рыдание…

— Сказать, что это за звук, малыш? Банши!

— Что? — вскричал я.

— Банши! — сказал он. — Духи старух, которые появляются на дорогах за час до чьей-то смерти. Вот что это за звуки! — Он поднял жалюзи и посмотрел в окно. — Ш-ш! Может, они... по наши души!

— Да брось ты, Джон! — тихо усмехнулся я.

— Нет, малыш, нет. — Он вперился в темноту, смакуя свою мелодраму. — Я живу здесь два года. Смерть повсюду. Банши всегда знает!

Рэй Брэдбери "Зеленые тени, Белый Кит"

Да, если бы моя десятилетняя дочь спросила бы меня о том, кто такая банши, я бы совершенно искренне сказал примерно так: «Знаешь, доча, ирландцы верят, что когда к кому-то из них приближается смерть, то этому человеку может привидеться призрачная женщина. Длинноволосая, в длинном плаще. И она будет плакать по тому, кто скоро умрет. Она предсказывает скорую гибель».

И, в целом, это будет верно. Но, как говорится, весь интерес в деталях. И при серьезном разборе образа баншикаждое слово, которое ложится в краткое определение этого персонажа, требует серьезных пояснений.

Начать следует с того, что сам образ банши действительно является брендовым именно для ирландской мифологии. Патриотично настроенные ирландцы вообще считают его уникальным явлением в мировой культуре. Более осторожные товарищи указывают на валлийского Анку, германского Клабаутермана, могут даже напомнить про явление славянскогодомового перед гибелью кого из членов семьи… Ну да ладно, хотят ирландцы утверждать свой эксклюзив — пожалуйста, жалко нам что ли? А вот им жалеть следует, и вот по какому поводу…

Растиражированный в массовой культуре образ «ирландской» банши известен под англоязычным названием. Собственно, русскоязычные «бэнши», «банши» или «баньши» — это калька с английского Banshee. Получается, что образ ирландский, а известен под английским псевдонимом. И то, что англичане за основу брали-таки ирландский оригинал (bean sí или bean sídhe), положения не спасает. Объясню почему. Как оказалось, на островах есть достаточно своих персонажей, которые выполняют аналогичные функции (предсказание близкой смерти) и даже могут несколько походить внешним своим видом, но вот по поведенческим характеристикам отличаются весьма существенно.

Возьмем к примеру Шотландию. Там есть бен-нийе (Bean Nighe) и бааван ши (Baobhan Sith). Первый персонаж, имя которого переводят как "Маленькая прачка у брода" (157), свои появлением и стиркой окровавленной одежды у реки, так же предвещает смерть. Второй образ, хотя по имени он вроде и ближе к банши, больше напоминает злобного суккуба. На Высокогорье есть и другие аналогичные образы (Кинег, Киньчех...). А вот другая часть Британии — Уэльс. Здесь можно познакомиться с такими персонами как Гурах-и-Р'ибин (Gwrach Y Rhibyn) и Кэхэриэт (Cyhyraet). Первый персонаж, как рассказывают, не вопли издает и не плач, а конкретно причитает отдельно по мужчинам, женщинам, детям; второй — больше голос, нежели визуально наблюдемый образ (307).

Наличие такого числа аналогов — и лингвистических, и фольклорных — закономерно приводят к размытию границ и смешению образов. Потому сегодня можно встретить такие описания банши, где она не предсказывает, а навлекает смерть; где банши предстает в виде уродливой старухи, а не загадочной красавицы-призрака; где она не заботится о своих родственниках, а демонстрирует очевидно суккубистое поведение, соблазняя и убивая молодых парней.

Если Вам попадаются такие описания банши, то имейте в виду — это не ирландские банши. Это — что-то или кто-то иной.

Собственно ирландская «плакальщица» — это хотя и грустный, но скорее романтический образ волшебной женщины, которая предчувствует гибель одного из членов опекаемого ей клана.

Порой банши принимают облик миловидной девушки из этого рода, которая умерла молодой и которой невидимыми силами было предназначено стать предвестницей гибели для своих смертных родичей. Или ее можно увидеть в образе закутанной в саван женщины под деревьями, рыдающей, закрыв лицо, или пролетающей с горьким плачем при свете луны: стенания этого духа самые скорбные на земле, раздавшиеся в тишине ночи, предвещают смерть одного из членов рода. (157)

Да, если шотландская банши является скорее демоном, то ирландская — больше фея. Хотя по смыслу правильнее называть ее просто «волшебная женщина». Это будет правильный перевод. Но перевод литературный, так как дословно ее имя — bean sí или bean sídhe — означает «женщина из Ши», т.е. «женщина холмов» или «женщина из холмов».

Здесь необходимо дать небольшое пояснение. Ирландская мифология имеет одну занимательную особенность — она во многом исторична. Здесь имеется в виду, что тамошняя мифология представляет собой историю последовательного заселения (завоевания) острова различными племенами. Вкратце эта история выглядит следующим образом:

После потопа первыми Ирландию заселили партолонцы (люди, ведомые Партолоном — это имя происходит от искаженного латинского «Варфоломей», которое значит «сын того, кто останавливает воды», а именно — воды потопа). Этот народ приплыл с запада, где ирландцы помещали волшебную страну (Остров Живых, Остров Блаженных, Остров Мертвых — запомним это место), и занимался земельным обустройством Ирландии. Воюя с фоморами, партолонцы долгое время господствовали в Ирландии, но однажды страшная эпидемия выкосила их буквально в течение недели.

Согласно «Книге Бурой Коровы», спустя 30 лет после смерти племени Партолона в страну прибыли новые поселенцы, во главе с Немедом. Как и племя Партолона, эти люди (дети Немеда) пришли из Страны Мертвых. Как и партолонцы, они долго воевали с фоморами и в конце концов проиграли. После решающей битвы в живых остались только тридцать потомков Немеда, во главе с его наследниками. Какое-то время выжившие скитались по стране, прячась от захватчиков, но болезни и гнет фоморов вынудили их покинуть родную Ирландию. Иаборн увел своих людей на «Север Мира», где дал начало новому племени туатов. Старн увёл своих людей в Грецию, откуда его потомки вернулись в Ирландию, известные как Фир Болг.

Первыми на историческую родину вернулись племена Фир Болг (народ мешков), Самым известным среди них был Эохайд Мак Эрк, взявший в жены Тайльтиу, дочь короля Страны Мертвых. Спустя некоторое время в Ирландия решили вернуться и потомки Иаборна, за время изгнания на Северных островах весьма поднаторевшие в магических искусствах. Эти товарищи стали известны под именем туатов — Туата Де Дананн или племена богини Дану (богиня созидания, мать-прародительница основной группы богов ирландской мифологии). После ряда исторических событий они по-братски разделили всю территорию Ирландии: Фир Болг получали Коннахт, а туаты — всю оставшуюся Ирландию.