Да, в 70-е и даже 80-е годы мы часто говорили, что мало в чем уступаем западным конкурентам. И это было почти правдой, но лишь с небольшой поправкой — то, что американцы выпускали в серийном, массовом производстве, у нас изготавливалось в лучшем случае на уровне опытного, а зачастую — лабораторного этапа работ. А значит, стоимость продукции была просто несопоставима.

Из недавней беседы с одним крупным ученым и руководителем производства МЭП мне удалось узнать некоторые любопытные факты тех времен (он просил не афишировать его имя — назовем его В.К.) Оказывается, технология 1 мкм использовалась еще в 1990 г. на заводах Зеленограда и Фрязино. Для сравнения напомню — Intel освоил эти технологические нормы в 1988-89 г. Но почувствуйте разницу: Intel уже тогда выпускал свои процессоры миллионными тиражами, а МЭП — мелкосерийными партиями и, естественно, только для военных целей.

Мой вопрос об оценке стоимости производства вызвал у моего собеседника искреннее удивление: "Ты что, не понимаешь, что об этом тогда просто никто даже не задумывался? (А.К.: При этом В.К. был в свое время генеральным директором крупного НПО.) Нужно было сделать необходимое число микросхем, а какой ценой — это никого не интересовало." По сведениям В.К. обычно советское производство микросхем начиналось с долей процента ПВГИ(Полный Выход Годных Изделий) и достигало 20-25% через несколько лет. Максимальный ПВГИ был достигнут на Минском заводе "Интеграл" для микросхем, используемых в часах: 60-65% за восемь лет работы данной производственной линии.

А какие показатели были в это же время у зарубежных компаний? В.К.: "Я не знаю, мы этим вопросом даже и не интересовались никогда, так как никогда не рассматривали их как конкурентов." Такие сведения действительно являются весьма секретными, но все же существуют некоторые методики подобных оценок. В этой связи можно привести такие ориентировочные данные. На начальном этапе производство Intel также характеризуется ПВГИ в единицы процента. Однако уже за два года он переваливает отметку в 50% и нередко достигает величины 70-90%.

В 1990 г. в Киеве впервые в СССР был выращен в лабораторных условиях кристалл по технологии 0,4 мкм. Мой собеседник сообщил это с явной гордостью, добавив ключевую фразу: "Наука у нас была на уровне. Вот только производство..." И здесь связи мне хотелось бы еще раз коснуться данного вопроса — любимой иллюзии советской научно-технической интеллигенции.

Специфика второй половины 20-го века состоит именно в том, что наука и технология превратились в единый комплекс. Давно прошли те времена, когда ученые в своих лабораториях что-то исследовали, а потом совсем другие люди, инженеры, внедряли их идеи в жизнь.

Суть проблемы заключается в том, что, с одной стороны, решение сложных научных задач требует создания не менее сложных и дорогостоящих технических решений, а, с другой, — для доведения научного открытия от лаборатории до широкого производства необходимы не только огромные затраты, но и выполнение дополнительного комплекса научных работ. Классическим примером служит проект создания атомной бомбы, который считается точкой отсчета нового этапа взаимодействия "наука-производство". Его реализация на основе открытия, сделанного в 30-е годы, потребовало не только создания мощной производственной базы, но и работы многотысячных научных институтов.

Возвращаясь к проблеме советской электронной промышленности, следует сказать, что отставание на 3-5 лет от западных фирм делало ее сразу же абсолютно неконкуретноспособной в условиях свободного мирового рынка. Но главное было даже не в этом. Судя по всему, в середине 80-х наступил тот момент, когда она (впрочем, как и вся страна) уже просто не могла развиваться дальше. Это хорошо видно на следующем примере. Когда в конце 80-х нужно было изготовить экспериментальную установку по ионной литографии, оказалось, что ни одно отечественное предприятие электронного машиностроения просто не в состоянии ее сделать. Ни за какие деньги. (Ее удалось изготовить только на заводе Карла Цейса в ГДР.)

Так что нам, блгодаря вам, приходится все делать практически с нуля.