Новые власти пришли с самыми худшими характеристиками. Задавили председателя Артура Чиксте. Он ушел на пенсию и сразу умер. А он был заботливым отцом для колхозников.

А новые хозяева растерзали колхозное тело на куски. Было чем поживиться - колхоз-миллионер.

В 1994 году его уволили из колхоза. Его долго держали, был лучшим крановщиком в колхозе. Сам собрал себе 2 автокрана, работая в колхозе. Мы начали по крупицам создавать себе рабочее место сами и перебираться в Ригу. Сначала муж собрал себе автокран . Потом 2 года по выходным муж, сын и я собирали грузовик. Еще заработать на запчасти нужно было. 6 лет в Риге снимали жилье. И только в 2002 году смогли открыть свое сиа. В те годы в колхозе почти никто не работал не только официально, а почти все были совсем без работы или за копейки неофициально.

Репшики пересчитывали в латы 200 к 1.

Моя мама в 1994 году получала пенсию в 15 латов, потом 17. У нее стаж был 40 лет или чуть больше. К слову, отопление квартиры в тот период стоило 27 латов. А отец в то время еще ничего не получал.

Победили те, кто за правое дело. И сейчас правда победит.

В нашем колхозе была вторая пенсия. 132 государственная и плюс около 180 рублей (точные цифры забыла) колхозная. Смеялись, что у колхозных пенсионеров внуки вырастут бездельниками.

В отношении исторического процесса все не так, ребята. Электричество было дармовым, атмосферным. И уровень технического развития еще относительно недавно (каках 300 лет назад) был выше современного. Наша цивилизация многого не может повторить, что было в прошлом.

Сначала кашу.

Пшеница -двузернянка, с повышенным содержанием белка. Она упоминается в сказках. В современных сортах много углеводов и клейковины.

Есть еще вид пшеницы - спелта. Тоже один из первоначальных видов пшеницы. Как-то был в продаже хлеб из спелты, сейчас не встречается.

Частично ностальгирую. Ее, советскую власть, можно было улучшать и постоянно это делать, но не ломать до основанья. Тогда было много хорошего, не было такого напряга, как сейчас. Нашей семье (и не только нашей) с 90-ых пришлоссь многое потерять, пережить очень трудные времена, буквально вылезти из могилы из-за голода и холода. Как трудно пережить чувство безысходности, когда остался вообще без средств к существованию, а тебе еще поднять троих детей. Когда годами не платили зарплату, отобрали огород, перестали разговаривать и посылали в сторону Москвы. Когда при приватизации в колхозе простых работников делали голыми батраками, не скрывая, в открытую говоря, что новым господам нужны батраки.

Один сюжет из постколхозной жизни. Был у нас огород в полгектара, на обсолютно бросовой земле. Землемер огород отметил колышками, мы собрали последние деньги, купили навоз и запахали. Тут завопила соседская женщина - землемер по ошибке дал нам ее огород. Нас подвинули в сторону. Пришлось за вспашку платить заново. На следующий год мы договорились о вспашке с трактористом. Договорились, что мы ему заплатим соляркой. Муж был очень занят, работал уже в Риге, поэтому нам было удобнее заплатить сразу . Дали трактористу бочку солярки, рассказали, где пахать и культивировать. А у него сломался трактор, потом был юбилей, потом у дочки выпускной. В конце мая я нашла на поле тракториста (жил он в Добеле, а не в колхозе), спросила его , когда он будет пахать наш огород. А он поехал на меня трактором давить, кричал, чтоб мы убирались из Латвии . Так вели себя некоторые латыши по отношению к русским. Время ушло, сажать уже поздно, не было смысла просить другого тракториста. И муж не мог потерять в Риге работу, чтобы разбираться с трактористом.

Муж работал в колхозе, а когда Латвия получила независимость, то некоторые сотрудники начали запрещать ему заходить на территорию мастерских, якобы он не достоин топтать священную латвийскую землю.

Мы годами выступали на соревнованиях по технике водного туризма и гребного слалома. Наша команда была смешанной по национальности. В начале 90-ых были соревнования в Валмиере. Участник нашей команды Юрис Рокис заявил нам, что это соревнования для всех свободных латышей мира и он лично не допустит туда ни одного русского. Украл у нас 2 спортивные лодки и показал нос - латыши, наконец, хозяева и делают что хотят.

В 90-ых на сломе эпох из людей стало вылезать все худшее, в советское время такого разгула не было.

Муж пару дней назад получил пенсию. Его стаж в Латвии 46 лет, но с 1994 по 2002 год работа была не оформлена официально. Пенсия 104 евро в месяц.

Нашла пару килограмм полбы, собираюсь выращивать на огороде. Нужно купить серп.

Мой отец был прорабом или инженером-строителем в совхозе. Получал вечно 120 рублей. Мама работала в школе, ее зарплата тоже была небольшой. Но когда у учителей достигался стаж 25 лет, то доплаты взлетали вверх. Если бы жить только на зарплату, то пришлось бы считать копейки.

Мы, сельские, не были избалованы. На порядок скромнее жили, чем городские. Вдвойне приходилось трудиться - на работе и на своем подворье, если хотел покушать. Молоко с творогом, яйца и мясо в сельском магазине не продавались. А хлеб был жуткий - его в Элее пекли суточники, те, кого сажали на 15 суток за хулиганство. Городская булка для нас была блаженством. У нас на хуторе в коридоре была хлебная печь, но ее за ненадобностью разобрали. Да и не было времени самим выпекать хлеб. И кажется, в то время был запрет на выращивание зерна на своем огороде.

Самый вкусный хлеб на закваске. Латвия довольно продвинутая в выпечке хлеба.

Вы ищите на земле рай, а это совсем не так. Здесь, скорее, терка.

Я ни разу не видела злых латышей, которые были в ссылке. И встречала много злых латышей, которые не были в ссылке.

В моем детстве на соседнем хуторе жил Крастыньш, которого не ссылали, как он был зол на советскую власть и на людей, что мы , идя в лес, обходили его хутор стороной. Он свою огромную собаку пускал на людей. Его ненависть не мешала ему воровать в совхозе, его жена была фиктивно устроена на работу, не быв там ни дня, он держал теплицы и торговал. Он работал в совхозе бригадиром на полеводстве, а я с 10-11 лет полола свеклу и контачила с ним. Как он нас, детей, ненавидел.

Однажды на соседний хутор вернулись муж и жена из сибирской ссылки. Моя бабушка взяла меня с собой и мы пошли на хутор к ним. Они долго разговаривали по-латышски. Они очень жалели, что вернулись в Латвию.

На нашем хуторе, где я родилась и выросла, хозяйкой была Минна Мелкус (в одной из книг Климовича встретила воспоминания) , она еще была предводителем айзаргов, вместе с мужем были высланы в Томскую или Омскую область. Они вообще не захотели возваращаться в Латвию, жили там и умерли там. Писали письма в Латвию своим батракам, а те рассказывали нам. Никакой злобы к нам они не передавали, только интерес.

А мы ездили закупаться в Йонишки на совхозном автобусе. Я иногда ездила покупать продукты не только для себя, а со списком на десяток коллег из бухгалтерии. Бывало так, когда в Йонишки заезжало много автобусов из Латвии, то магазины просто закрывали среди белого дня.

Как-то рассказал работник Добельского тира, когда у него стреляли, он выучил по литовски все фразы про дешру, дуону без акцента и всегда был с покупками. А бывало, что говорившим на русском литовцы не продавали товар. Особенно злились латыши, когда они на русском пытались затовариться в Литве, а им не продавали.

Дед мой был в заключении на Соловках. Потом погиб на войне.

Бабушка одна с семью детьми, потом с пятью, тянула жизнь одна.

У нас в семье почему-то не расчесывали эту рану и не искали виноватых, особенно через 80 лет. В то время у всех была трудная жизнь.

А Латвии по прошествии 30 -ти лет пора показать результаты *независимости*.

Есть много латышей, которые плачут по советскому времени.

Знакомая уехала в Америку нелегалкой. Ненавидит Америку всеми фибрами души. А уехать оттуда не может. Если появится в аэропорту, то ее сразу депортируют и закроют въезд в Америку, а там у нее есть работа, а в Латвии - нет. Не смогла приехать на похороны своего мужа и своей мамы.

Уезжают в Англию с чемоданом в руках, бросив нажитое или продав по дешевке. Уезжают в одиночество, где не с кем поговорить по душам на своем языке.

Помню себя на улицах Лондона. Огромный муравейник и ты один сам по себе, как сорванный с дерева лист. И носит тебя по воле обстоятельств, от тебя не зависящих.

Вечером ехала в лондонском автобусе со второй смены. Молодой монгол подошел и спросил - ты русская ? - Поговори со мной на русском, я его учил и очень люблю.

А Вы все не увидите. Или увидите глазами гостя, не прочувствовав на своей шкуре.

Приезжие Латвию оценивают по ассортименту в магазинах и по майбахам на улицах.